Коза Ностра
В этой главе пусть читатель не надеется узнать что-то новое о сицилийской мафии, зато он познакомится с необычной козой, а также узнает о возможностях ведения хозяйства широкого профиля — от цветов и котят до коз и свиней. А ещё здесь будет рассказано о том, как полезно смолоду предупреждать переохлаждение организма, для чего и придумали согревающий эластичный шерстяной пояс.
На пороге его встретила улыбающаяся Ия:
- Твои ребятишки прибежали уже, с невестами в пригоне обнимаются.
- Ну, кому и кобыла... то есть, коза невеста.
- Некозь нынче такая славная, всем невестам невесты: такие хорошенькие все, продавать будет жалко. В марте начнём их крыть понемногу.
- В смысле понемногу — не всех, что ли?
- Да всех! Просто если всех сразу — потом с козлятами не управишься. По две-три каждые две недели. Ну и потом, мы так рассчитываем всегда и взрослых тоже, чтобы молоко не кончалось. Хотя, наверное, нужно всех разом, а потом коз — в декрет, а сами — отдыхать хоть раз в жизни, чтоб никакой дойки.
- Козёл не надорвётся? - захохотал Степаныч.
- Козёл-то надорвётся? Да ни в жизнь. Это же тот ещё козёл... Помнишь, как он козой дверь вынес?
Степаныч помнил только, как потом дверь обратно на петли насаживали. Но и над этими воспоминаниями посмеялся охотно.
- Ты садись, перекуси немного после рабочего дня. Твоих я уже покормила. А ужинать потом будем, уже все вместе.
Степаныч с аппетитом съел омлет с мягким сыром и душистым домашним хлебом, запил всё это сладковатым козьим молоком, а затем направился к хозяйственным постройкам, по пути констатируя произошедшие во время его отсутствия изменения. Ия только посмеивалась удивлённым вопросам.
- Ого, в теплице уже какие-то горшки поставили.
- Ну, как всегда, на февраль рассчитываем. Гиацинты на выгонку.
- Вот, иногда и чужестранные праздники приносят ощутимую пользу.
- Да, февраль и март хороши на прибыль.
В другой теплице на длинном подогреваемом столе что-то уже дружно зеленело. Сколько там горшочков помещается, интересно? Сотни три, не меньше, да как плотненько стоят! Степаныч прикинул, как много действий нужно совершить с каждым из них, и присвистнул. Действительно, не раз придётся растению поклониться: земли набрать, луковицу какого-нибудь гиацинта воткнуть, полить, в ряд поставить... Даже если болит спина после дойки, всё равно и птицам корма задать надо, и кроликов обиходить, и огромные баки ворочать, где для чушек комбикорм запарен, даже перемешивать густую смесь тяжко деревянной лопаткой... Это живность, ими пренебрегать нельзя. Казалось бы — уймись, пока остеохондроз позвоночника лечения не потребовал. Нет, некоторые люди хотят взять от жизни всё... И болезни тоже.
- Ия, поберегла бы ты себя... - только и сумел произнести Степаныч.
И на самом деле: кто и когда себя особо берёг-то? Впрочем, такой человек имеется. Жене Степаныча Елене Андреевне впору имя поменять на Пчелу Муравьёвну: ни минуты просто так не посидит, даже в священный вечерний час у телевизора всё что-то чинит, штопает или вяжет. Однако и смолоду посерьёзнее других девок была, в капрончике на свидания в мороз не бегала, воспаления придатков не нажила, сыновей родила нормально. Сейчас-то, конечно, не так молода, но всё-таки и раньше пояс из верблюжьей шерсти носить не отказалась бы, не тот характер, кому как не мужу это знать. Она всегда мудра была, смолоду. А вот Степаныч — нет.
Потому и женился он поздно. Лена помладше мужа на шестнадцать лет. Этот факт одновременно и огромной гордостью его является, и ещё большим страхом — ведь случись что — болезнь, лечение... Простатит тот же. Не разлюбит ли его жена? Не найдёт ли другого — помоложе, посвежее? Как это переживать Степаныч станет? Не приведи, Господи, такое — победят тогда Степаныча накопившиеся болячки. Одна только грыжа позвоночника убить способна. А сколько ещё остального — по мелочи...
Большой участок у Игоря, пока добредёшь даже по расчищенной от снега тропке в конец сада и огорода к сараям, чего только в голову не взбредёт. Но и этот длинный путь кончился, наконец. А дурные мысли ещё раньше прогнал донёсшийся из пригона хохот.
- Что тут у вас такое? - Степаныч осторожно ступил внутрь: под ногами здесь всегда было полно котов и кошек смешанных пород и различного возраста.
- У нас тут мафия сицилийская, - еле сумел выговорить из-за смеха Алексей.
- Опять коза Ностра буянит, - пояснила, тоже смеясь, Ия.
- Не, не буянит! Она Андрюхе массаж делает.
В глубине, на приготовленном для раскладки по яслям сене, на животе лежал с громкими повизгиваниями хохочущий Андрей, а по его полушубку стучало копытцами очаровательнейшее создание — уже не козлёнок, но ещё и не взрослая особь — светлого шоколадного цвета. Вот это и есть некозь — подросток козий.
- Ты посмотри, как остальные-то по своим стайкам обзавидовались.
Услышав знакомый «кормящий» голос, Ностра спрыгнула со спины Андрея и стрелой помчалась к хозяйке: нет ли у неё вкусняшки какой-нибудь. Нашлась корка чёрного хлеба в кармане, с помощью которой удалось укротить носительницу гордого имени сицилийской мафии и сопроводить её в собственное стойло.
- Вот она, молодость, - вздохнул Степаныч. - Ишь, как быстро растут. Только недавно эти козлята по трое на руки запрыгивали. Ну, эта особенно хороша, чертовка. Коза Ностра, говоришь?
- Ага. Но ты ещё самого интересного не увидел. Хрюшки же!
Фото предоставлены ЛПХ «Осеннее Подворье»